Межгалактическая тюрьма - Страница 10

Скоро будет два месяца, как я нахожусь в горах Таджикистана вместе с археологической экспедицией. Встретили нас очень тепло и радушно. Да и вообще, коллектив экспедиции, подобранный Моховым еще в Москве, оказался на удивление дружным и сплоченным. Сплоченным одной великой идеей - познанием мира... Немного позднее Сергей Иванович объяснил мне, что археология - это наука, обобщающая знания о прошлой жизни на нашей планете и старающаяся дать ответ на извечный вопрос человечества: кто мы такие и почему живем именно так, а не иначе. Еще он сказал, что каждый настоящий археолог в глубине души мечтает найти какой-нибудь факт или артефакт, проливающий свет на эту великую тайну бытия. Мне очень понравилась компания "научных фанатиков", как иногда в шутку называл Сергей Иванович своих коллег. Сам он, конечно же, был главным "фанатом", успевая повсюду и находясь в самой гуще событий. Первое время Лена очень беспокоилась о здоровье своего отца, помня о недавней болезни и видя, сколько сил и энергии тратит он, полностью отдаваясь своей работе. Несколько раз она предостерегала отца, но ученый, слушая дочь, лишь виновато улыбался, обещая в будущем не перегружать свой организм. Эти разговоры происходили обычно вечером, но уже следующим утром Сергей Иванович забывал о своем обещании. Его можно было видеть то тут, то там, и где бы он не появлялся - работа закипала с еще большей силой. Можно сказать, что я тоже влился в этот дружный коллектив археологов, помогая своим новым знакомым на раскопках, дежуря на кухне и участвуя в заготовке продуктов. Иногда мне начинало казаться, что знаком с этими людьми уже давным давно. Перелопачивая тонны земли в поисках какой-нибудь старинной безделушки и радуясь, как ребенок, когда находка заслуживала внимания, я стал понимать этих людей, жертвующих материальным благополучием, удобствами и размеренностью жизни, ради великой цели. И все же был один человек в лагере, не вписывающийся в дружный коллектив археологической экспедиции. Это был научный представитель Таджикистана. Ввиду того, что раскопки проводились на территории суверенной державы, экспедиции навязали этого научного представителя. Его звали Ибрагимов Батыр Кекил-оглы Баевич. Однако все его называли просто Батыром, из-за труднопроизносимого отчества. Батыр был молодым человеком, не старше меня. Несмотря на его имя, богатырем его можно было назвать с большой натяжкой. Ростом он не вышел, а заметно выделяющееся брюшко и дряблые мускулы говорили о том, что все свои научные степени он получил, не выходя из кабинета. Не знаю, за какие заслуги или, наоборот, пригрешения его послали в эту экспедицию. Но с первых же дней я со всей отчетливостью понял, что из него археолог, как из меня - балерина. "Кабинетный работник", как в шутку прозвали его археологи, с деловым видом совал свой нос в любые дела, раздавая налево и направо глупые советы и рекомендации. Первое время люди его слушали, думая, что если Батыр - таджик и к тому же научный работник, он может знать что-то такое, чего не знают представители другой державы. Но это продолжалось недолго. Очень скоро археологи разобрались, кто перед ними находится и перестали даже делать вид, что слушают его советы. Казалось, "кабинетного работника" нисколько не смущало такое отношение. Он продолжал корчить из себя большого начальника и корифея археологии, хотя даже ни разу не спустился в раскоп, не говоря уже о том, чтобы помочь своим коллегам. От дежурства на кухне он тоже отказался, оправдывая это перенесенными инфекционными болезнями. Изредка Батыр удостаивал нас чести и лично отправлялся на машине за продуктами в ближайший поселок. Однако, как стало ясно намного позднее, и это он делал, исходя из личных корыстных интересов. Свое мнение об этом человеке я составил еще во время знакомства. Его походка, фигура, лицо с хитрыми, бегающими глазками вызывали у меня чувство явной антипатии. "Хитрый, злобный, трусливый шакал, готовый служить за кость с хозяйского стола",- такое впечатление сложилось у меня в мозгу в тот миг, и события, произошедшие в будущем, полностью подтвердили это предположение. Несколько раз Батыр подкатывался к Лене, стараясь произвести на нее впечатление своими рассказами о прелестях жизни в восточной стране и весьма недвусмысленно намекая на свое неравнодушное отношение к девушке. Но Лена очень быстро поняла, что собой представляет этот "восточный муж", как он сам себя называл, и оградилась от него ледяной стеной молчания. Еще пару раз он пытался заговорить с ней, но все было напрасно. Последний раз, случайно находясь неподалеку, я оказался невольным свидетелем и участником инцидента между Батыром и Леной. Лена готовила обед, а Батыр, слоняющийся без дела по лагерю, подошел к палатке, где у нас хранились продукты, чтобы, как он говорил, произвести учет. Мы замечали, что после его ревизий продуктов становилось меньше, но решили не заострять на этом внимание. Заметив девушку, он подошел к ней, внимательно присматриваясь и принюхиваясь, чтобы узнать, что она готовит на обед. - Вах, вах, какие запахи! - его маленькие поросячьи глазки забегали еще сильнее, ноздри раздулись, и сам он сейчас больше был похож на жирного борова, сгорающего от нетерпения побыстрее набить свое брюхо и завалиться спать, как он это делал всегда после обеда.- Восточная женщина должна уметь хорошо готовить,- поучал Лену Батыр.- Она должна уметь ублажить своего мужа, тогда и ей будет хорошо,- он засмеялся своему остроумию, но девушка даже не улыбнулась.- А иначе - "секир башка". Лена подняла глаза и, увидев меня, послала такой умоляющий взгляд, что я не мог не откликнуться. Я подошел к Батыру и взял его за руку чуть выше локтя. Он повернулся, испуганно вздрогнув от моего прикосновения. - Джигит! - обратился я к нему.- Неужели ты не понимаешь, что Лену не интересуют твои рассказы о восточных нравах? Если ты такой непонятливый, я постараюсь объяснить тебе подоходчивей. Лена - моя невеста, и если я еще раз увижу тебя возле нее, тогда тебе будет "секир башка",- для убедительности я провел ребром ладони по его шее, имитируя отсекание головы. Моя шершавая, загрубевшая от работы, ладонь оставила на его жирной шее красную полосу, словно топор палача уже коснулся ее, сделав отметину. Возможно, это физическое насилие было лишним, но по своему личному опыту я знал, что такие люди понимают только язык силы. А это минимальное физическое воздействие расставило все точки над "и". Теперь он не будет приставать к Лене, зная, что его ожидает в противном случае. Я разжал пальцы, и он, как ошпаренный, бросая на меня злобные, испуганные взгляды, поковылял на своих маленьких кривых ножках к своей палатке. - Спасибо, Алекс! Ты умеешь разговаривать с наглецами. Я посмотрел на Лену. Она улыбалась. - Кстати, я даже не знала, что ты - мой жених. - Ну, надо же было как-то оправдать мое вмешательство в ваш интимный разговор,- я смущенно улыбнулся, наверное потому, что в глубине души именно в таком качестве и хотел видеть эту очаровательную девушку. На этом маленький инцидент был исчерпан. Батыр перестал оказывать Лене знаки внимания, более того, завидя ее, он ретировался в противоположном направлении, стараясь не попадаться ей на глаза. Мы не рассказывали ребятам о том, что произошло, но, похоже, они сами обо всем догадались, и время от времени я видел усмешку на лице то одного, то другого археолога, когда Батыр заводил разговоры об особенностях патриархата в Таджикистане, а также о преимуществах восточных мужчин над западными. В общем, жизнь шла своим чередом. Рабочие будни, состоящие из своих маленьких радостей и неудач, сменялись выходными днями, когда мы всей толпой или отдельными группами ходили купаться к горной реке, протекающей неподалеку. Время шло, и я не мог пожаловаться на скуку. Иногда казалось, что так будет длиться вечно... Но на исходе первого месяца я заметил, что Сергей Иванович стал более мрачным и замкнутым. Он все больше времени проводил в своей палатке, изучая экспедиционные трофеи и просматривая какие-то свои записи. - С папой что-то случилось,- как-то вечером, сидя у костра, сказала мне Лена.- Он сам не свой. Вскакивает посреди ночи, что-то бормочет, делает какие-то записи, которые никому не показывает. Я очень беспокоюсь за него. - Так поговори с ним и выясни, что его так беспокоит,- отозвался я. - Я пыталась